Воспоминания Лескова об одном удивительном человеке из своего детства.

Голован был работящим, умным, верующим в Бога человеком. Всей своей жизнью он исполнил главную заповедь – заповедь о любви: самоотверженно помогал людям, часто рискуя "положить душу свою за други своя". Окружающие по невежеству не понимали его поступков, но всё равно уважали за ум, прямодушие и честность. Даже священник удивлялся чистоте его помыслов и праведности его жизни. Лишь немногие по-настоящему знали его душу, поэтому даже после трагической смерти Голована о нём не переставали ходить нелепые и несправедливые легенды, составленные ещё при его жизни.

История одного русского бомжа, попавшего в Париж. Собственно, интересного в его истории почти ничего нет, а интересен сам персонаж, своим отношением к жизни и своим на неё взглядом.

Кажется, что Лесков косвенно продолжает тему, развитую им в рассказе "На краю света". В обоих случаях автор показывает, что добродетель не обязана своим существованием какой-либо религии, а может быть присуща любому человеку – верующему и неверующему, образованному и дикому, богатому и бедному.

Жил да был один швейцар по имени Павлин. Молчаливый, строгий, кристально честный и исполнительный. И в этой своей исполнительности доведённый до автоматизма. Выполняя обязанности, он никогда не рассуждал, никогда не проявлял человеческих чувств, а напоминал скорее робота, который трудился строго по расписанию. Именно за эти свои качества он находился на положении самого лучшего и ответственного работника, особо ценимого своей хозяйкой.

Павлин был строг во взглядах и принципиален в суждениях. Людские несчастья не задевали его сердца, т.к. он полагал их необходимыми и был уверен, что терпеливое их перенесение и самостоятельная с ними борьба принесёт человеку больше пользы в сравнении с тем, если человеку реально помочь и утешить его.

История одного необыкновенного человека, вся необыкновенность которого в тех событиях, которые случились с ним во всю его жизнь. Судя по примечаниям к рассказу, у его главного героя, Ивана Северьяновича Флягина, был в жизни реальный прототип, с которого автор и создал этот незаурядный образ.

Родился Иван в семье крепостного крестьянина. Мать при родах умерла и воспитывался он отцом, работавшим у хозяина кучером. С детства полюбил лошадей и хорошо в них разбирался, и это в жизни неоднократно ему помогало найти себе достойную работу и не умереть с голода.

В своём хулиганском детстве он нечаянно убил одного монаха, который, вслед за этим явившись ему во сне, предсказал, что жизнь свою он закончит в монастыре. Таким мы его и встречаем в рассказе – престарелый, но стройный и могучий мужик в монашеском одеянии.

Первая часть – необыкновенная история одной любви.

Престарелый злодей-помещик Плодомасов решил силой жениться на Марфе, дочери одного бедняка. Власти, ради наведения порядка, согнали к дому помещика войска, однако было уже поздно, потому что он успел совершить задуманное. Когда же власти решили признать этот брак незаконным, а Плодомасова отдать под жесточайший суд, Марфа вдруг проявила характер и сказала, что обвенчалась добровольно. А чтобы развеять все сомнения в этом она тут же, как молодая и законная хозяйка, взяла власть в доме в свои руки и организовала богатое торжество по поводу свадьбы, на которую пригласили прибывших представителей власти. На этом все остались довольны и разошлись восвояси.

Лесков рисует оригинальный тип добродетели.

Домна Платоновна своим трудом добывает себе хлеб насущный, торгуя разными тканями и кружевами. Одновременно с этим она в силу своей любопытности и сердобольности собирает множество самых разнообразный слухов и заводит самые выгодные знакомства. Обилие информации о людях и постоянные с ними сношения делают эту особу для многих незаменимой в амурных вопросах: она подслушивает и разведывает, передаёт записки, знакомит людей, устраивает свидания и браки, и много-много другого, что может сделать человек, вхожий в любой дом и имеющий доступ к любому лицу...

Жалостливый, трагический рассказ об одной девушке, выданной насильно замуж за некрасивого человека. В этом браке она была несчастна, но знала и всегда помнила о святости брачных уз, и не нарушала их. Однако своё положение она воспринимала настолько тяжело, что несколько раз чуть не тронулась умом, и только волей случая судьба её поворачивалась к лучшему, каждый раз облегчая её положение...

Развлекательный остросюжетный роман с элементами эротики и насилия.

Начало удивило, так как начал читать сразу после "Жития": если предыдущая повесть вся была построена на описании бесконечных человеческих страданий и тягот жизни, то эта отличалась совершенной расслабленностью и негой.

Жена одного купца, бездетная, скучающая от беспробудного безделья, проводила жизнь в бесконечной праздности, совершенно ничего не делала, только спала да ела – вот и вся жизнь. И в этом своём тяжком положении легко поддалась на соблазн одного своего дворового мужичка Сергея.

Очень странный рассказ о странном человеке. Никаких особых впечатлений он во мне не оставил. Наверное, единственный из прочитанного тома рассказ, в котором слишком много лишнего. Такое ощущение, что этот рассказ – просто проба пера.

Жил-жил человек, из-за своих странностей слыл среди людей чудаком, ничего никогда не делал, а только ходил по городам и весям необъятной Руси.

Началось всё с "Тупейного художника". А, хотя, нет, началось всё намного раньше, лет пятнадцать назад. Мне тогда совершенно некогда было читать, а, точнее говоря, не интересно: во времена дикой подростковости я был постоянно чем-то занят, что-то искал, что-то мастерил, куда-нибудь торопился. Другими словами, трудился в поте лица над полезным убиванием драгоценного свободного времени, но, слава Богу, не в компании со спиртным или наркотиками. Тогда один мой знакомый, вечно скучающий такой, бездельник, другими словами, зачитывался Лесковым, и на радостях мне иногда свои впечатления рассказывал. Тогда же я и "зарубил себе на носу", кого надо при случае читануть. С этой "зарубкой" я благополучно просуществовал пятнадцать лет…

Читал я намедни
Демьяновы бредни.
Чрез силу крепился,
Но книгой давился.
Я думал, что Бедный,
Наверно, был бедный…
А как оказалось потом –
Был беден тот Бедный
умом!

Пусто стало в доме этом...