Сборник рассказов столь широкого тематического и жанрового диапазона – от зарисовки армейского госпиталя перестроечных времен, через картину сознания бывшего малолетнего узника еврейского гетто выходящих к товарного вида страшилкам под Сорокина – что феномен заслуживает изучения. Проступает трагичная картина поисков современным молодым прозаиком – темпераментным, литературно одаренным (в условиях полной закомплексованности жанровыми и стилизаторскими задачами дар находит выход в эпитеты и сравнения, которые здесь точны и художественны), но правоверно приверженным моде и ориентации на успех – своего места в современной жизни, где всё решают высокие технологии, а художественный мир – устаревшая категория. Место это – на рынке. В супермаркете.
Сборник новых рассказов Михаила Елизарова "Кубики" - это 14 историй, объединенных единой стилистической атмосферой, которую можно было бы (весьма приблизительно) охарактеризовать как художественный синтез прозы Андрея Платонова, Юрия Мамлеева, Ирвина Уэлша, Кафки и раннего Сорокина.
Действие этих жестких и одновременно романтических историй происходит в условные "девяностые" на окраине какого-то неназванного города. Художественная виртуозность, демонстрируемая Елизаровым в "Кубиках", настолько очевидна и впечатляюща, что заставляет читателя погрузиться в елизаровский мир с головой - как в захватывающее кино наподобие "Груза 200" Алексея Балабанова или Blue Velvet Дэвида Линча.
Если нравится творчество Елизарова, – это отличные сборники рассказов. Многие из них повторяются в других сборниках, а новые – в таком же оригинальном ключе, с почти повсеместной чернухой, грубостью и сексом, либо с мистической или философской подоплёкой. Как всегда, ладный удобочитаемый слог (однако же, с нередкой матерщиной), яркие образы или сравнения. Характерная черта стилистики Елизарова – употребление окончаний на «у» в словах, типа: сахару, бензину, винограду и т.д.
Из этих двух сборников «Кубики» более чернушный, прям, подборочка для любителей «Груза 200».
- мама и папа подвели меня, держа за распростертые руки. Я был распят на родителях;
- от моего глаза не укрылся смысл, выглядывающий из строчек, как среда из-под вторника;
- выбросилась из стоящего на всем ходу такси;
- выгуливала звонкого старика. Орденоносная грудка его блестела как у зеркального карпа;
- треугольник есть особая треугольная окружность, потому что в углах заложено пассивное движение;
- в гости приходил архангел Приходил, в гостях говорил архангел Говорил.
Не больно!
Почти обычная бытовая сцена с добавлением фантастической условности, плюс секс.
Стать отцом
Гиперсарказм на тему плохого воспитания. (Позже мне открылось, что рассказ является частью другого произведения, как и следующий).
Красная плёнка
Детская легенда про красную плёнку, тематика школьной травли, немного фантастики.
Трактат о смерти
Про забавные и нездоровые отношения немолодой пары с женщиной-абьюзером.
Нагант
Длительные, и даже утомительные, размышления о «художественном» самоубийстве из нагана, история с детективно-криминальным душком. Детские воспоминания и разные наблюдения, много биографического (удивил поступок с бывшей учительницей, если только верить тексту). В итоге всё в целом больше напоминает записки сумасшедшего, словно случайный закос под это. Демонстрация широких познаний в оружии, и конкретно, любви к пистолетам. Не совсем понятно, зачем тут персонаж картавой женщины, будто она введена только ради секса.
Перечитывать не захотел бы, очень муторный рассказ и перегружен личным, а это мне не интересно.
Кубики
Описано несколько забавных детских суеверий (я помню некоторые), однако в них тут, от лица главного героя, совершено серьёзное погружение, и это в какой-то момент утомляет. Определённо, в рассказе описана история сумасшествия, поэтому на здоровую голову читать тяжело.
Смелые заигрывания с толкованием основ христианства. Сомнительные эксперименты. (Вообще из текстов Елизарова трудно понять его личную религиозность, и иногда кажется, что он апологет христианства, но уж во всяком случае он отлично подкован в разных религиозных направлениях).
Естествоиспытатель
Про странного человека, помешавшегося на почве гастрономических опытов. Похоже на жирный намёк на веганов.
Нерж
Забавные, но немного унылые зарисовки про бытовое насилие с использованием нержавеющего ножа, иногда с параноидальным бредом; про маргинальное днище или сумасшедших. В основном чернуха.
Малиновое
Чернуха про изнасилование. Балабанов бы одобрил.
Овод
Оригинально написано – без точки, одним предложением (но со всеми остальными правильными знаками препинания); по стилю похоже на устный рассказ, со всей полагающейся этому матерщиной. Маргинальщина 90х.
Предложение
Чернуха про групповое изнасилование.
Заклятье
Скучная чернуха в виде докладной записки.
Дзон
То же самое, только с мистикой в виде обоснования. Название не понял.
Старушки
Чернуха с мистикой.
Порно
То же самое.
Украденные глаза
Интересный мистический рассказ, готовый сюжет для триллера.
Импотенция
Опять оригинальная форма, как рассказ и как письменное изложение, при этом будто комсомольцы в старом кинофильме говорят, а в конце – самый настоящий заговор! Опять чернуха, но очень интересно.
Ясные, светлые
Галлюцинации, часто забавные. Тут надо отдать должное автору – большой выдумщик и фантазёр, молодчина! Рассказ-метафора, но я её не понял.
Белая
Чернуха про какого-то урода. Опять метафора, опять не понял.
