Живу сейчас в Москве. Погода тут в начале сентября была такая, что по утрам приходилось одеваться потеплей, что было непривычно после приезда с отдыха в Крыму. Сейчас, правда, снова тёплые деньки, но вот листья на деревьях уже начали кое-где желтеть и опадать. И поскольку количество импортных дворников в последние годы сильно поубавилось, то убирать листья в тот же день уже некому, и лежат они подолгу, и шуршат приятно под ногами, что на самом деле очень радует.

«Какое прекрасное лицо! Такие женские лица я видел только на старинных гравюрах и вдруг здесь…» - подумал Головкин. Лицо действительно было прекрасно – высокий чистый лоб, на который якобы случайно спала белокурая прядка, яркие синие глаза, румянец, и не нарисованный, а природный, это Головкин определять умел. Восхитила его белая, как будто никогда не видевшая солнечного света кожа, очаровательная шляпка с небольшой вуалью, шея, прикрытая якобы небрежно повязанным шарфиком… Он успел рассмотреть даже пальцы, украшенные дорогими перстнями… Женщина улыбалась каким-то своим мыслям, взгляд её, не задерживаясь, пробежал по Головкину и устремился вверх, строго очерченный профиль проплыл мимо и Головкин с трудом подавил в себе желание обернуться.

Возвращаясь домой зимним вечером, Иванов разминулся на улице с двумя мальчиками, лет шести-семи. Один что-то энергично объяснял другому, и Иванов невольно услышал лишь следующее: «...Провоцируют вступить с Украиной в войну...».

10 сентября исполнилось бы 50 лет Егору Летову, основателю и лидеру легендарной группы «Гражданская оборона», на песнях которой выросло целое поколение «околоперестроечной» молодёжи.

«Ну, надо же! Даже профессор Домрин в своей программе упомянул об этой дате! – подумал Иванов. – Воистину, Летов оставил неизгладимый след в жизни многих людей на Земле!».

Как-то случилось, что для бесед с женой была нелётная погода, и Иванов не брился аж несколько дней. В результате он с удивлением обнаружил, что вслед за уже давно заметной проседью на висках у него, кроме того, появилась проседь и на усах, и на бороде!..

Иванову подумалось, что наряду с такими скверными явлениями как мужеложство, ското-, трупо- и другими подобными «ложствами», существуют ещё и другие, хотя и не такие скверные, но всё-таки вредные. Во всяком случае, для физического здоровья. Одно из них – это книголожство.

Каждый раз, завидев девичью косу, Иванов вспоминал о своей давней мечте – написать стихотворение о русой косе, о девушке с косой, о том, какая она красивая. Чтобы это было лиричное, но одновременно яркое и страстное стихотворение! Чтобы, прочитав его, девушки с косами всегда ходили с хорошим настроением, а остальные девчонки немедленно принялись плести себе косы...

Иванов никогда бы и не вспомнил о гербалайферах, но они вдруг сами напомнили о себе. В вагоне метро стояла тётя лет пятидесяти с большим круглым значком на груди "Хочешь похудеть? Спроси меня как"...

Сначала пьяный просто сидел. Очень плохо сидел, – спал, как убитый, и всё время заваливался на сторону. А когда опираться стало не на кого, просто стёк на сиденье. Так ехал пару остановок.

В вагоне стало совсем пусто, но Иванов по привычке стоял. Он почти не смотрел на спящего, его больше интересовала книга, которую он читал. Но когда послышался звук брякнувшегося об пол тела, то на пьяного мужика посмотрели разом все, кто остался в вагоне. Как он оказался на полу, непонятно, то ли хотел встать, но не удержался, то ли просто съехал вниз? Но как бы там ни было, брякнувшись, – кстати, очень-очень громко, – он продолжал спать. Теперь уже на полу, лёжа лицом вниз...

Много ли это – десять минут?.. Оно, конечно, смотря для чего. Но не для этого раза. И потому Иванов задержался на это время перед дверями подъезда, чтобы спокойно дослушать начавшуюся по радио композицию Child In Time. Ибо, – ну как тут не дослушать?!!

С чувством щемящей тоски, но одновременно – отрады и умиротворения, смотрел Иванов на пару стариков: она, немного скрюченная под тяжестью лет, шла, держа под руку своего супруга, который медленным, но твёрдым шагом продвигался в людском потоке подземного перехода...

Иванов подумал, что сущность понятия "молодой повеса" – это та самая мразь, которую непременно следовало бы повесить.

Но вместе с тем же и не следовало бы, так как она ещё недостаточно созрела для этого.