Как я в суд ходил
Записки православного юриста

О том, что в московских судах – задница, известно всем и уже давно. Но о том, что задница проявляет себя таким незамысловатым способом, я узнал только сегодня, несмотря на многолетний опыт всяческих судебных тяжб и гнилых разбирательств.

Московские суды, как известно, открываются в 9.00, и заседание сегодня было назначено на 9.00, что предвещало неплохой расклад «отстреляться» самому первому и, так сказать, по-быстрому.

Пришёл, как парень, пораньше, аж в 8.30, – а вдруг в стойло запустят не ровно с открытием, а с небольшим запасом (что иногда случалось), и можно было бы посидеть в тишине перед заседанием и сосредоточиться на предстоящем мудром словоизвержении? Но «пораньше» в Пресненском суде – это в 8.50. То есть без десяти девять начали прогонять народ под «рамкой»: звенишь – пробуй ещё раз, и так до тех пор, пока всю мелочь из карманов не повыкладываешь, вплоть до последней ржавой копейки. Но к 9.00 я-таки просочился, и на том спасибо.

Однако, – как, впрочем, того и следовало ожидать, – заседание ровно в 9.00 не началось, т.к. тушка судьи проникла в кабинет лишь в 9.05, самолично отомкнув его ключами. И уже в 9.10 из кабинета с электрочайником наперевес зашуршала в известном направлении одна из многочисленных помощниц судьи. Следовательно, не меньше 30 минут придётся ждать, пока светлейшие особы не соизволят выкушать кофею, – дома же никого не кормят! – и поделиться друг с другом информацией о пробках и прочими утренними радостями мегаполисной жизни.

Но ни в 9.30, ни даже в 10.00 мой суд так и не начался. Пришедшим на свои заседания на 9.30, на 10.00 и так далее, оставалось лишь благородно-понимающе выпучивать глаза, дескать, плавали – знаем. И, наоборот, вместо морального настроя на предстоящий «бой», чем дольше тянулось время, тем больше меня рубило в сон, как пьяного ёжика. Я еле-еле справлялся, чтобы совсем не уйти в нирвану под окружающий меня приглушённый говорок судебных ходоков.

Прорывающаяся по временам в кабинет негодующая публика, судью не видела, а помощники судьи отвечали: ждите, заседание скоро начнётся.

...Запустили нас в зал в 10.40 и сам процесс шёл как обычно. Однако мне сразу бросилось в глаза, что вид у судьи был явно нездоровый: бледное лицо, вялая речь, сонный вид. Создалось впечатление, что эти полтора часа до заседания он тревожно плющил харю... Тревожно – потому что предстоял трудный рабочий день!

Отзаседали мы скоренько, минут за сорок, так как это было уже далеко не первое слушанье по делу, и в 11.20 судья «удалился в совещательную комнату для вынесения решения».

Ждали напряжённо, ведь должен выйти с минуты на минуту...

Ещё ждали...

И ещё... Я уж подумал грешным делом, что судья пишет там мотивированное решение (что очень редко, но случается). Иначе зачем бы ему там пропадать так долго?

Меня одолело желание сходить до ветру, но я крепился, пытаясь вспомнить, когда ещё так долго приходилось ждать судью в совещательной комнате? Через час ожидания моя терпелка лопнула и я, презрев все опасности, метнулся кабанчиком в туалет. Успел!

Наконец, в 12.40 вышел судья и ...за 30 секунд зачитал резолютивную часть. И снова был бледный и сонный, языком еле ворочал. Очевидно: эти полтора часа он спал. Но уже не тревожно, а с глубоким знанием дела.

Вышли из кабинета в 12.45. Следующие после нас по очереди были люди, пришедшие на заседание по повесткам на 9.30...

Вот и ответ на вопрос, – почему я ухожу из суда в 19.30, придя на заседание к 15.00, дождавшись лишь извещения о переносе слушанья? В такие моменты почему-то думаешь, что судьи пашут, как каторжные, по принципу «ах, Зинаида, мы все работаем не щадя себя!».