Начало истории буквы Ё

Первое собрание Императорской Российской Академии, созданной кн. Е.Р. Дашковой, в частности, для написания Академического словаря русского языка, названного «Словарь Академии Российской», состоялось 21 октября 1783 года.

…Сердце исследователя замерло от счастья, когда служительница Санкт-Петербургского филиала Архива Российской Академии наук вручила мне бесценную реликвию: огромный, формата А-3, добротно переплетённый том протоколов заседаний Академии.

Случилось это в декабре 2004 года. В протоколе № 1 перечисляются участники исторического собрания. Их – 31 персона (в дальнейшем к ним добавилось ещё 23 человека). Все они выдающиеся деятели русской культуры и Русской Православной церкви. Заместителем кн. Дашковой назван Митрополит Новгородский и Санкт-Петербургский Гавриил – Член Санкт-Петербургской Императорской Академии наук. Протокол приводится ниже c частичным сохранением орфографии оригинала.

1. Ея сиятельство княгиня Екатерина Романовна Дашкова – Ея Императорского Величества Статс-дама, Императорской Академии наук директор, Императорской Российской Академии председатель, Ордена свят. Екатерины кавалер, Стокгольмской Королевской Академии наук и Санкт-Петербургского вольного экономического общества член. 2. Митрополит Новгородский и Санкт-Петербургский Гаврила – Член Санкт-Петербургской Императорской Академии наук. 3. Архиепископ Псковский и Рижский Иннокентий. 4. Ея Императорского Величества духовник протоиерей Иван Иванович Панфилов. 5. Иван Иванович Шувалов: Двора Ея Императорского Величества оберъ камеръгеръ, действительный тайный советник, Императорской Санкт-Петербургской Академии наук член, Московского Университета куратор, первый учредитель Академии Художеств Орденов Российских св. апостола Андрея, св. Александра Невского, св. равноапостольного кн. Владимира I степени, польского Белого Орла и Голстинского Анны кавалер. 6. Адам Васильевич Олсуфьев, действительный тайный советник. 7. Иван Перфильевич Елагин, директор Императорских театров, поэт, историк, масон. 8. Иван Логинович Голенищев-Кутузов – адмирал. 9. Граф Александр Сергеевич Строгонов, тайный советник, сенатор. 10. Алексей Андреевич Ржевский, камергер, Государственной медицинской коллегии Президент. 11. Александр Андреевич Безбородко: При собственных делах и у принятия подаваемых Ея Императорского величества челобитен, генерал-майор, Малороссийского Киевского полку полковник…. 12. Пётр Александрович Соймонов, генерал-майор. 13. Пётр Васильевич Бакунин, тайный советник иностранной коллегии. 14. Михаил Матвеевич Херасков, действительный статский советник. 15. Пётр Иванович Турчанинов, бригадир. 16. Александр Васильевич Храповицкий, действительный тайный советник, статс-секретарь Екатерины Второй, писатель. 17. Денис Иванович фонъ Визинъ, статский советник. 18. Николай Васильевич Леонтьев, статский советник. 19. Гаврило Романович Державин, первой экспедиции о государственных доходах член, статский советник. 20. Антон Алексеевич Барсов, коллежский советник. 21. Николай Александрович Львов, архитектор, художник, поэт, переводчик, музыкант. 22. Василий Андреевич Ушаков, коллежский советник. 23. Осип Петрович Козадавлев, коллежский советник. 24. Степан Яковлевич Румовский, надворный советник. 25. Иван Иванович Лепёхин, надворный советник. 26. Семён Кирилович Котельников, надворный советник, математик, астроном, член Российской академии. 27. Алексей Протасьевич Протасов, надворный советник. 28. Семён Николаевич Щепотьев, коллежский асессор. 29. Яков Борисович Княжнин, коллежский асессор, писатель и драматург, переводчик. 30. Семён Ефимович Десницкий, учёный правовед, коллежский асессор, доктор римского и российского права. 31. Николай Яковлевич Озерцковский, профессор истории натуральной, доктор медицины, член Санкт-Петербургской Академии наук и Бернского Экономического общества¹.

Протокол заседания завершается собственноручно разборчиво написанными именами и фамилиями всех участников. Председатель высокого собрания начертала с финтифлюшками: Екатерина Дашкава. А непременный секретарь (с этого дня) подписался: Иванъ ЛепЕхинъ. И так, с очень возвышавшейся над строкой второй буквой Е, он подписывал все протоколы – вероятно подчёркивая, что она звучит совсем иначе, чем первая, «приниженная», буква «е» в его фамилии.

 

На следующем собрании, в субботу 28 октября, обсуждались общие вопросы. Как бы сейчас сказали: вырабатывалась концепция деятельности Академии, суть её трудов, в частности Словаря, и подходы к осуществлению проектов.

Писарь зафиксировал слова Ивана Елагина: «1. Как главный предмет Академии есть вычищение и обогащение языка российского и 2. Правила витийства и стихотворчества»².

«Ноября 4 дня по причине льда на Неве и трудного через оную переезда собрания не было». И подписи: председатель княгиня Дашкава и секретарь Иванъ ЛепЕхинъ. Был ещё раз случай, когда природа вмешалась и пришлось собрание отменять (8 февраля 1785 года), «…которое для чрезвычайной стужи отложено было до 22 числа того же месяца».

В субботу, 11 ноября 1783 года, председательствовал его высокопреосвященство Гавр?ил. Продолжалось обсуждение концепции деятельности Академии³. И ещё заметил я, что протоколы собраний под председательством княгини в два-три раза объёмнее, чем когда их вёл его высокопреосвященство.

Теперь подходим к главному: зачем приехал я в Петербург. Зачем так много по телефону разговаривал с учёным-историком, автором книг (увы, ныне покойным, царствие ему небесное), работником Архива Михаилом Шмильевичем Файнштейном, а затем получил добро на работу в этой сокровищнице у доктора исторических наук Ирины Владимировны Тункиной, приятельницы моего старшего сына Максима, и, с ним приехав в Архив, оказался окружённым ленинградской доброжелательностью заведующей отделом Натальи Сергеевны Прохоренко.

Вот он передо мною: протокол за субботу, 18 ноября 1783 года, о котором столько уж раз написано, и всё с чужих слов или публикаций. И оказывается, – он гораздо весомее и глубже, чем источник сведения лишь о зарождении буквы Ё.

«…Ея Сиятельство княгиня Екатерина Романовна предлага<ет> собранию в разсуждении букв, что нетокмо не надлежит сокращать азбуки; но ещё непременно нужно ввести две новыя буквы. 1-е. (г c точкой и титлом наверху), соответствующей немецкому или латинскому g для различия многих слов, которыя одним только выговором разнятся, например, градъ городъ и радъ, смерзшиеся капли с атмосферы падающия;<...>. 2-е. i? или i?т для выражения словъ и выговоров с сего согласия начинающихся; как матi?рый; i?лка, i?жъ, i?лъ (шлюпка) и пр.: ибо выговоры сии уже введены обычаем; которому, когда он не противоречит здравому разсудку, всячески последовать надлежит и господа Котельников и Протасов утверждали, что сии буквы некоторыми писателями вводимы были: почему Ея Сиятельства предложение и принято Академиею; Совершенное же оных утверждение представлено будущему собранию в ожидании о буквах мнения от его высокопреосвященства (Гавриила).<...>.»

Итак, вопрос о введении в Словарь графемы (буквы), отвечающей за «выговоры, уже введённые обычаем» (матёрый, ёлка, ёж, ёл) передан на рассмотрение владыке Гавриилу. Продолжая изучение протоколов, подождём и мы.

Вторник, «Генваря 23» 1784 года. Иван Фёдорович Янкович высказывает «мнение о Славяно-Российских буквах с доказательством о их происхождении и которые из числа азбучного выключено быть долженствует» – «против которого Академии Председатель предлагала, что нам не токмо уменьшить, но и некоторые выгодно прибавить должно. Сия есть истинная выгода азбуки нашей, что по различным выговорам языка Славянороссийского имеем мы нужду в разных буквах; и тем самым удобно можем себя приучить к выговорам почти всех языков Европейских: Россияне изучая иностранные языки могут говорить как природные французы, немцы, итальянцы, англичане и пр.:, но редкий француз говорит хорошо по немецки, немец по французски, потому что в немецкой азбуке многих недостаёт выговоров для француза; во французской – для немца и пр. … <...>…пример Екатерины II, которая показует нам путь собственным своим примером по обогащению и очищению отечественного языка нашего: ревностно стараться не только соблюсти уже принятое полезное языку нашему, но и обогащать оный.

Впрочем, сочинение сие (т. е. г. Янковского. – В.Ч.), доказывающее основательно происхождение наших букв согласно сомнениям всех присутствующих членов беречь в Академическом письменнохранилище – определено!» 30 Генваря 1784 года, <...> III. Фон Визиным представлены К и Л и собраны охотничьи названия в т. ч. до псовой и соколиной охоты касающиеся».

Прибавим сюда очень важную запись из протокола 22 февраля 1785 года: «…не вносить в оной (Словарь. – В.Ч.) ни каковых слов иностранных, а собирать токмо славянские и российские; ныне же в сочиняемый ею словарь вносятся слова греческие, греколатинские, латинские, арабские, персидские, татарские и пр.».

Наступает, наконец, 25 ноября 1784 года. Председательствует Ея Сиятельство кн. Е.Р. Дашкова. Протокол заполнен пышной пространной декларацией, ибо отмечается год со дня основания Академии и следует воздать должное Императрице. Приведём содержание с сокращением: «…Первым себе поставила долгом вникнуть, так сказать, в стихии языка и рассмотреть все буквы или письмена в азбуке употребляемые. <...> Ибо невзирая на превосходство нашего алфавита перед всеми Европейскими в буквах обилие, подающее Россиянам способность в чистоте выговора слов чужестранных, большее наше сообщение с соседними народами и многие другие причины и обстоятельства ввели в язык наш новые звуки, кои буквами нашими мы изобразить не можем, и коих употребление зделалося всеобщим; по чему и начертание их, паче же для различения таких речений, коих смысл произношением сих токмо звуков отличается от смысла других собуквенных им слов, стало необходимым.

Для сего Академия, к означению двух нужнейших из сих букв, сочла за необходимость принять в алфавит наш две новые буквы; из коих бы одна во всём соответствовала выговору греческия (гамма) или латинского g; а другая выражала бы i?ту».

Вздохнём облегчённо и с грустью (улита едет – когда-то будет…), вспомнив, что этого согласия владыки Гавриила с предложением княгини и директора Академии Е.Р. Дашковой коллектив ждал целый год.

И вот оно свершилось – решение узаконить необходимость применять особую букву в таких словах как матёрый, тёплый, мёд, то есть когда звучит [ьо], а так же ёлка, ёж, ёл, то есть в тех случаях, когда в русской речи слышится [йо].

Воздавая должное этому славному коллективу, создавшему с чистого листа за десять лет шеститомный толковый словарь русского языка («Словарь Академии Российской»), назовём и других участников, поимённо записанных в протоколах:

Самуил Митрополит Киевский, Дамаскин епископ Нижегородский и Алаторский, кн. Г.А. Потёмкин, кн. М.М. Щербатов, И.И. Мелиссино, И.Н. Болтин, В.П. Петров, Ф.И. Янкович-Де Мириево, И.Ф. Богданович, В.Н. Никитин, П.И. Суворов, В.И Боженов, Павел Архимандрит Ставропигинального Симонова монастыря, Н.П. Соколов, Амвросий Епископ Олонецкий и Каргопольский, С.Г. Зыбелин, Протоиерей Пётр Алексеевич, Протоиерей Иоанн Красовский, Иерей Сава Исаев, Иерей Иоанн Сидоровский, Протоирей Георгий Покорский, Иерей Василий Григорьев, Инокентий Архимандрит и Александровской семинарии ритор.

Одиннадцать лет трудов, и под руководством талантливейшей женщины осуществилось великое предприятие – первое описание Императорской Российской Академией словарного запаса языка великой нации. И в ходе этой работы было замечено и чётко описано уже прочно внедрившееся в русский язык явление ёканья и принято решение о вводе в русское правописание новой буквы.

Однако тиражироваться буква-графема ё стала только через 11 лет в типографии Московского университета у Ридигера и Клаудия. Первое её появление пока найдено в 1795 году историком Е.В. Пчеловым в книге И.И. Дмитриева «И мои безделки».

А чуть раньше мне первому удалось на год сдвинуть зафиксированную в справочниках и энциклопедиях дату начала её появления у Н.М. Карамзина в «Аонидах»: не в 1797-м, а в 1796 году⁴.

Впрочем, всё это подробно описано в книге «Два века русской буквы Ё. История и словарь», авторами которой являемся мы с Евгением Пчеловым.

Естественно возникает вопрос, а кто нарисовал букву ё и дал указание гравёру изготовить и отлить из металла её типографскую литеру? А вот этого и не потребовалось, ибо литера ё в типографии Московского Университета у Ридигера и Клаудия уже была в наборной кассе французского языка, а на французском языке в типографии выходило немало различных изданий. И тогда и сейчас с этой литерой печатались и печатаются, например, слова: Noёl, Moёt, Citroёn, aiguё, ciguё. Эта буква-литера называется во французском языке «трем?».

Заметим здесь, что широко распространённое и зафиксированное в энциклопедиях и иных книгах утверждение, будто буква ё введена в русскую письменность Н.М. Карамзиным в 1797 году, является ошибкой. Николай Михайлович, безусловно, был в числе самых первых ёфикаторов, но не он был пионером.

Считаю уместным здесь покаяться в ошибке, случившейся в ныне широко известной книге «Два века русской буквы Ё. История и словарь», выпущенной издательством «Народное образование» в 2000 году. Ошибка эта содержится там на стр. 13 – 14. И «влетела» она по очень простой причине.

Доверчивые авторы (Е.В. Пчелов и В.Т. Чумаков) без проверки процитировали работу С.М. Некрасова «Российская Академия» (М., 1984. С. 74; Архив АН СССР, Ф. 8, Оп 1. Л. 22 об.).

Так вот, уважаемый учёный С.Н. Некрасов ничтоже сумняшеся и с опорой на протоколы Академии объявляет директора Петербургской академии наук кн. Е.Р. Дашкову «изобретательницей» буквы ё. Когда же я через несколько лет открыл эти протоколы, то обнаружил, что о самой литере ё там в 1783 и 1784 годах ничего не написано. Мне только осталось сканировать несколько страниц протоколов, на которые как раз и ссылается С. Некрасов, и потом в книге «Вместо ё печатать е – ошибка!» в 2005 году опубликовать статью «Как рождалась и была узаконена буква Ё». Именно с этой статьи начинается первая глава этой книги.

Возьму на себя смелость выстроить в цепочку самых первых ёфикаторов русской письменности. Итак, первая – княгиня Е.Р. Дашкова, второй – митрополит Новгородский и Санкт-Петербургский Гавриил, третий – писатель И.И. Дмитриев, четвёртый – писатель-историк Н.М. Карамзин, пятый – поэт Г.Р. Державин…, а затем и ряд других писателей и поэтов XVIII века.

Думается, что наблюдательному и пытливому читателю захочется задать вопрос: «А когда в печати (в какой книге, газете или журнале) появилась впервые заглавная, то есть прописная, большая буква Ё»? На этот вопрос пока ответа нет. А это, конечно же, интересно многим, и автор призывает молодых и жаждущих открытий исследователей русской письменности попытаться найти ответ и рассказать, как, кем и когда это было сделано.

Дело кн. Е.Р. Дашковой, Н.М. Карамзина и других знаменитых деятелей XVIII века по введению в письменность новой и важной для русского языка буквы не осталось незамеченным.

Так, А.С. Пушкин при издании «Евгения Онегина» в 1837 году использовал ё в 46 словах романа в стихах, а в журнале «Современник» печатал с ё стихотворения Фёдора Тютчева и путевые очерки Дениса Давыдова. Эта буква имеется в автографах В.К. Кюхельбекера, М.Ю. Лермонтова, многих их современников, а также в некоторых прижизненных изданиях произведений И.С. Тургенева, А.П. Чехова и других писателей и поэтов XIX века. Букву ё периодически печатал, начиная с 1803 года, «Журнал Министерства народного просвещения» и ряд других.

21.10.2012

---

¹ Это в 33 года от роду, а с 1803-го, по 1819-й он был главным редактором «Журнала министерства Народного Просвещения» (ныне это журнал «Народное образование»). – Прим. автора.

² Под витийством тогда понималось, кажется, лишь искусство красноречия. – Прим. автора.

³ Обратим внимание любознательного читателя, что перед гласной за фонему [и] отвечала тогда графема [ ? ]. – Прим. автора.

⁴ См. иную точку зрения, изложенную С.В. Власовым в статье «К истории буквы Ё: легенды и факты» (Письменная культура народов России: Мат-лы Всероссийской научной конференции 19–21 ноября 2008 г. /Под ред. Б.И. Осипова. Омск, 2008. С.25–30): «Внимательно изучив оригинальное первоиздание сборника "И мои безделки" 1795 г., а также первый вариант 1-ой книжки "Аонид" 1796 г., мы обратили внимание на отсутствие буквы ё и в том, и в другом "настоящем", подлинном первоиздании (а не только в первоиздании сборника "И мои безделки", как о том пишут Е. В. Пчелов и В. Т. Чумаков). Это объясняет тот факт, что такой педантичный и серьёзный ученый, как Я. Грот, не нашел буквы ё ни в хорошо известном ему сборнике "И мои безделки" 1795 года, ни в первой книжке "Аонид" 1796 года. Поскольку лишь во второй книжке "Аонид" 1797 г. Карамзин разъясняет в примечании значение вводимой им новой буквы ё, а в перепечатках упомянутых нами изданий употребление новой буквы вообще уже никак не оговаривается, то можно предположить, что, несмотря на даты титульных листов, и ту, и другую перепечатку, в которые, помимо буквы ё, внесены и другие изменения, следует, видимо, датировать не ранее, а позднее выхода в свет второй книжки "Аонид" 1797 года. Известно, что некоторые переиздания произведений Н. М. Карамзина, несмотря на более ранние даты на титульных листах, вышли в 1801 г., в Москве, также в Университетской типографии, у Ридигера и Клаудия, как и интересующие нас издания (Сводный каталог русской книги гражданской печати XVIII века. 1725 – 1800. Том IV. Периодические и продолжающиеся издания. М., 1966. № 124. C. 116. Т. II. М., 1964. № 2818. C. 19. № 2822. С. 19 – 20)». – Прим. ред.

Источник...