О салафитско-ваххабитском Коминтерне

Выступление на XVI Всемирном Русском Народном Соборе

С учетом темы XVI Всемирного Русского Народного Собора «Рубежи истории – рубежи России», посвященного проблематике цивилизационной идентичности России, я хотел бы обратить ваше внимание на одну серьезную проблему, которую нам вскоре придётся решать, и в решении которой, как мне кажется, мы можем использовать трагический опыт собственной страны. Эта тема возникла в связи с моими командировками в Ливию и Сирию, с тем, что я там увидел, с теми рисками и вызовами нашей православной цивилизации, которые мы там наблюдаем.

Дважды в нашей новейшей истории России отводилась роль экспериментального полигона для свержения консервативных режимов разных стран мира и глобального переформатирования мира. Первый раз в виде бросивших смертельный вызов традиционным ценностям и консервативным континентальным монархиям троцкистов. Этих внезапно нахлынувших в нашу страну, одержимых жаждой ритуального мщения убийц, сумевших превзойти в своей нечеловеческой жестокости всех кровавых тиранов прошлого. Россия тогда умылась кровью, а Европа в ужасе перед Коминтерном и жерновами перманентной революции бросилась в объятия Гитлера. Сегодня апробированный у нас кровавый опыт в его изначальном людоедском варианте, но в слегка измененном кадровом исполнении уже на базе салафитско-ваххабитских подпольных сетей, англосаксы вновь пытаются применить для переформатирования ресурсных стран и самой России.

Три с лишним года назад мы обратили внимание на то, что из Кремля, почему-то поднимают на Урале ваххабитов. Почему из Кремля, объяснять не будем, а вот почему на Урале, и почему ваххабитов, сначала было непонятно. Ведь тогда никакой «арабской весны» не было и в помине. Мы открыто говорили об этом в СМИ. Людям, приближенным к власти, говорили, одумайтесь. Это очень опасно, поскольку процесс быстро выйдет из-под контроля.

Ответ, – почему на Урале, – был найден достаточно быстро. Если вы помните, когда решался вопрос о дестабилизации России, война 1994 года должна была начаться не в Чечне, потому что считалось, что миллион чеченцев взорвать империю не смогут, а на Урале. И кто-то из очень умных людей в Госдепартаменте США при принятии решения задал вопрос: а как мы объясним, откуда на Урале взялось оружие? А в Чечне мы сможем объяснить это общими границами с той же Грузией.

Территория России попадает в зону ответственности сразу двух командований армий США: Тихоокеанского командования (U.S. Pacific Command, USPACOM) с театром возможных военных действий от Дальнего Востока до Урала с востока, и Европейского командования (U.S. European Command, USEUCOM), с театром военных действий от Калининграда до Урала с Запада. Это ответ на вопрос, почему на Урале в Татарстане и в Башкортостане «пятая колонна» поднимала националистов и исламистов, причем достаточно успешно.

Потом началась так называемая «арабская весна», которую на Ближнем Востоке называют «осенью». С экономической подоплёкой разобрались достаточно быстро. Это газовые войны. Когда 11 марта 2011 года рванула АЭС «Фокусима» в Японии, сразу стало понятно, что альтернативы газу в энергетике на данный момент нет. И буквально через неделю, как вы помните, в Совете Безопасности после предательства Медведевым интересов России была принята резолюция об открытом небе по Ливии, и её тут же начали бомбить…

То, что сейчас война в Сирии также ведется против нас, и против «Газпрома», в частности, мы не раз говорили еще в прошлом году. В декабре была предсказана «газово-инфляционно-девальвационная» июньская атака на Россию. К сожалению, в июне этого года, как и предсказывалось, атака началась, но быстро закончилась. Цены на газ упали на 30%, произошел скрытый дефолт экспортно-сырьевой модели. Практически всё, что мы говорили раньше, сегодня подтверждается в ходе глобального противостояния.

Но нас с вами должно волновать, наверное, даже не то, как с помощью переформатирования ресурсных стран США борются с нами и с Китаем, с ведущей экономикой Европы – Германией, а какими методами они сегодня достигают поставленных целей.

Так вот, оказывается, что сам метод, в общем-то, нам хорошо знаком. Рискну назвать его салафитско-ваххабитским Коминтерном, когда подпольные сетевые организации призваны взорвать социум на межконфессиональном уровне. Но только, в отличие от методов террора 1917 года, для борьбы с религий используется не атеистическая платформа и одна национальная диаспора, а тоталитарная секта, которая строится точно по таким же принципам, как и Коминтерн.

Мне довелось лично пообщаться с дюжиной руководителей «Аль-Каиды» в Сирии. Кто-то из них подчинялся Ираку, кто-то подчинялся Афганистану, кто-то был членом Талибана или известной в России Хизбут Тахрир. И все они говорили, что джихад в Сирии – это тот же самый джихад, что и в Чечне, в России.

В основе сегодняшней подрывной модели англосаксов лежит старая, давно известная идея. Образовательный ценз многих членов «Аль-Каиды» – пять классов образования. Так же как и в 1917 году иноземные комиссары соблазняли темных, необразованных людей осуществить террор против образованных слоев населения. Хотя там всё-таки правильная социально-экономическая идея лежала в основе, и сегодня развитые неоиндустриальные страны как раз такую экономику – экономику госкапитализма – начинают строить.

Идея проста, но обманчива: убей буржуя, убей попа, расстреляй или вышли интеллигента на пароходе, и завтра наступит счастье. К чему это приводит, – мы знаем. Сама идея, что накопившиеся в обществе серьёзнейшие социально-экономические противоречия можно вот таким образом, разрубив мечом, легко разрешить – утопична, и мы это знаем. Это сработало тогда, то сработало и в других отсталых странах в 1960-е годы, т.е. дважды.

Но как выяснилось, базовая богоборческая или атеистическая модель конфликта, которую по модели Коминтерна хотят сегодня использовать англосаксы, обречена на провал. Потому что любой социум с тысячелетней культурой достаточно быстро переваривает подобные проекты. Уже в 1960-е СССР использовал в Африке не исходную модель Коминтерна, а модели сетевых операций и традиционной разведки, того, что сейчас положили в основу своей военной доктрины американцы.

Таким образом, наш цивилизационный православный код в условиях даже самых жестких людоедских проектов позволяет быстро возрождать национальную элиту, очеловечить и менять смыслы своего непростого бытия. Но методы, когда троцкисты пытались сносить консервативные режимы в 1920-х – 1930-х годах, мы – в 1960-х, англосаксы сейчас – это одна и та же модель. Эту систему нам принесли с мечом и топором, но, тем не менее, эта модель реально работала. Очевидно, что американцы провели грамотный анализ и сделали правильные вывод. Все это хорошо забытое старое. Вот почему против нас сейчас используется салафитско-ваххабитский Коминтерн.

Отсюда следует один простой вывод. У нас этот вопрос достаточно хорошо изучен. Остались мемуары террористов, остались материалы серьезных исследований, почему европейские державы не могли эффективно противостоять Коминтерну, а Коминтерн мог успешно решать серьезнейшие задачи через свою сетевую структуру. Последние годы на Ближнем Востоке я всем задавал один вопрос: почему радикальный людоедский ислам сегодня побеждает традиционный? Ведь ясно, что сама модель, когда мы делаем ставку на темные, необразованные слои населения, гарантирует, что страна будет обречена на прозябание, что интеллигенция будет эмигрировать и т.д. Но как боевой инструмент, как современная военная система, повторяю, – это практически один в один модель троцкистского Коминтерна.

Вот то, что я вкратце хотел сказать в связи с теми потрясениями, с которыми, возможно, через год-полтора мы столкнемся уже не на Урале, а в Москве.

Источник...