Хочу съесть твою поджелудочную железу

Сюжет. Ученик старших классов узнает, что у его одноклассницы серьезное заболевание поджелудочной железы. Он старается проводить с девушкой больше времени, и ребята становятся очень близки. Через 12 лет после смерти подруги герой становится учителем в той самой школе и попадает в плен воспоминаний о нескольких проведенных вместе месяцах.

Минусы. Сразу оговорка про синопсис: «Через 12 лет после смерти...» – вот этого нет совсем. Однако суть истории это никак не меняет.

Итак. Подросток-аутист, полностью отрицавший необходимость социализации и поэтому живший только миром книг, внезапно стал интересен своей однокласснице (разумеется, хорошенькой, иначе, кто бы стал на это смотреть!?), которая настойчиво добивалась дружбы с ним (кстати, подросток тоже вполне себе анимешной внешности, и всё это вместе – очень-очень большое сказочное допущение). Мальчик последовательно и настойчиво уклонялся от развития отношений, поэтому выглядел в сущности, как полный дебил. Тут даже не японская выдержка и дисциплинированность, а явная психопатия на грани патологии: девка на шею вешается, лезет к нему в постель, всячески соблазняет, но он ведёт себя, словно бездушный робот. Повторюсь, по сюжету это не сильный волевой человек, способный руководить свои эмоциями, а редкостный дрищ и аутист. Это нелогично, как минимум, или же надо было сделать данного персонажа латентным педерастом, что бы отчасти объясняло его равнодушие к барышне.

Вообще тут много нелогичного. Например, девочка спрашивает: «Как твоё имя?» – и мальчик называет свои имя и фамилию; вместе с тем – они одноклассники, и оба в классе не новички... По сюжету девочка никому не рассказывала о своей смертельной болезни, но спокойно доверила тайну абсолютно незнакомому ей человеку, от которого она ещё не знала, чего можно ожидать... И это выдано, конечно же, не как глупость или ошибка, а как некое мудрое сердечное провидение, как «мы были созданы друг для друга» и т.п.

В сюжете присутствует девочка-агрессор (очень частый анимешный персонаж), раздававшая поджопники одноклассникам и легко управлявшая ими. Никто не пытался ей противостоять или возмущаться. Этим ярким примером продемонстрирована глубокая повседневная затюканность японских мальчиков, которые легко управляемы любой стервой и держат язык за зубами. По извечной анимешной легенде, достаточно даже мало знакомой тебе идиотке в припадке внезапного бешенства бросить «никогда тебя не прощу» (да и шла бы ты в жопу!), как мальчик чуть ли не хватается за огурец (отсылочка к Щедрину), чтобы сделать харакири от отчаянья. (Только недавно подобную же сцену наблюдал в «Пингвинах»).

Также сама центральная нить сюжета подчёркивает эту сермяжную мужскую японскую затюканность и подкаблучность, потому что именно женщине в современных японских мультипликационных сказках позволено проявлять свои чувства и делать первые шаги навстречу будущим любовным отношениям. Роль японского «самурая» – терпеливо дожидаться своей очаровательной юной школьницы в неизменно коротенькой юбочке, героически посапывая над книжками и смело глядя лишь себе под ноги. Прекрасные образцы для подражания!

Ярко показана японская выдержка, граничащая с образом послушного управляемого робота, на примере, когда мальчик попросил разрешения поплакать и разрыдался только после получения такого разрешения. Это просто в голове не укладывается, – плакать по команде! Вот эта японская рукалицо лицопотеря – какая-то печальная клоунада. Традиция, ничего не попишешь!

До какого-то времени мультик смотрится с некоторым интересом, но когда сюжет исчерпывает себя по сути, начинается настоящий шквал розовых соплей (а между тем до конца ещё далеко). Просто фонтаны и потоп! Лирическое словоблудие, в котором должны плескаться девичьи сердечки, и нежиться в чужой дрессированной японской любви. Именно дрессированной, потому что всё показанное просто нереально.

Для большей ядрёности бульона из розовых слюней, героев картины сделали выходцами из невероятно богатых японских семей, проживавших в отдельных комфортабельных и очень модно обставленных коттеджах. Чем и как зарабатывали на жизнь родители этих деток, история умалчивает, да и вообще роль старшего поколения здесь сведена почти к нулю. Кстати, показали только матерей этих подростков, да и то лишь на минутку. Остальной мир взрослых словно не существовал, и главные герои проживали в мире, созданном только для них двоих. Ну разве это не прелесть?!. Даже на площадке для просмотра салюта не было никого, кроме наших двух голубков, а ведь эта площадка – самое лучшее место для романтического просмотра грандиозного ночного зрелища. Короче, осторожней при просмотре, чтобы не захлебнуться в розовой стихии!

И немного о главном, о характерах. Мальчик поменялся не под действием усилий собственной воли, а вынужденно, под давлением, его фактически насильно затащили в ловушку обстоятельств, где «отформатировали» его взгляды на жизнь и заставили относиться к ней иначе. Именно заставили, потребовали этих изменений, и он с этим согласился. Награда за «левел-ап» – новая подруга в виде девочки-агрессора, вослед которой он теперь стал волочиться и подчиняться, но самостоятельным мужиком он не стал, не стал личностью. У дрища лишь появился новый жизненный опыт общения, уникальный, необычный опыт, который не светит никому и никогда, потому что в реальной жизни так не бывает. Мальчик пережил на экране сказочную жизнь, и фильм хорош только как фильм-сказка. Слёзы в финале – не результат переосмысления, это просто взрыв эмоций и спуск пара, сигнал для зрительской разрядки.

Мотив поведения главной героини неясен, и всё объяснялось лишь: «хочу так, потому что скоро умру». Следовательно, можно и оправданно было всё, и всё объяснялось неизбежной близкой смертью. Почему выбран именно этот мальчик, неясно; и тут лишь классическое объяснение: сердцу не прикажешь. Девочка выступила инициатором дружбы, она буквально волочила паренька в нужную ей сторону, заставляя его подчиняться своим желаниям. Насильно – в счастье. На экране это выглядело вполне оправданно, потому что образ поведения главного героя неприемлем с нормальной точки зрения, мальчик очевидно нуждался в помощи (психиатра). Так закрепляется прекрасный анимешный стереотип мужского поведения: буду ждать моей принцессы на белом коне, сильной и смелой амазонки, которая заберёт меня из моего мрачного замка... Девочка не поменялась за время картины. Все персонажи статичные.

Зрителя в течение часа с лишним заставляют думать, что дружба между мальчиком и девочкой возможны, что не обязательно между ними должна зажечься искорка плотской страсти, несмотря на очень опасную и провокационную близость. Бред, короче!

И немного про болезнь. Она придумана именно такой, чтобы причинять героям наименьшие страдания, т.е. в связи с болезнью в этой истории не страдал вообще никто. Девочка понимала, что скоро умрёт, но относилась к этому слишком весело, неестественно смело и совсем не философски. Показан образец самурайской выдержки и самоотречённости. Рядом находящийся мальчик почему-то не удивлялся этому, а больше был погружён в себя и свои мироощущения. Всё это странно, потому что из такого потрясающего факта не сумели сделать драму... (Драма была в другом – в саможалении главного героя). При наличии смертельной болезни у героини никогда ничего не болело, она не страдала, и даже медицинские процедуры представлены в виде уютной и необременительной процедуры, во время которой можно было вполне романтично проводить время. Короче, жизнь-сказка. (То ли дело «Три товарища» Ремарка!..)

Вывод. Троечка за традиционно красивую картинку, умелые ракурсы с заглядыванием под юбочку. Настоящей драмы не получилось, потому что всё высосано из пальца и притянуто за уши, да и ментально чуждо нашему зрителю. История чисто для девочек – помечтать.