Елизаров Михаил: Нагант

Найти эту книгу:

Book24.ru
Политкнига.ru

Аннотация

В сборник вошли ранние тексты Михаила Елизарова, написанные в 2000–2005 годах. Повесть «Ногти» и два десятка разных и по манере, и по времени написания рассказов принесли автору славу одного из самых громких писательских дебютов десятилетия. А с «Наганта» начался «московский» период творчества харьковско-берлинского беглеца.

Мнение

Наибольший интерес из сборника у меня вызвала повесть «Ногти» (она же часто издаётся отдельной книгой). Непосредственно «Нагант» мне уже встречался в сборнике «Красная плёнка» и мне этот рассказ «не зашёл».

В остальном, как всегда: много чернухи, изрядно мистики (особенно ощутимо в «Ногтях»), и добротный слог с едкими оборотами. Опять же, много красочных упоминаний Крыма, что сильно ипонирует. К сожалению, попадаются рассказы крайне неоднозначные и мутные, что совершенно невозможно понять ни цели, ни сюжета.

Иногда герои некоторых произведений, в основном крупных, выглядят какими-то киношно-картинными, излишне пафосными, с зашкаливающей «героичностью», поэтому возникает ощущение какой-то детской наивности в том, как и почему такие герои возникли в сознании автора. Но это нисколько не портит произведения, они всё равно выглядят цельными и читаются с интересом.

Выскажусь, что во многих рассказах Елизарова чувствуется его глубокая сексуальная неудовлетворённость, одновременный опыт и бесконечные сожаления. Однако мне, читателю, во всех этих исканиях и похождениях, среди тупой беспросветной пошлости приятно встречать там и сям брызги циничного и жестокого юмора.

Частым художественным приёмом Елизаров использует резкое, как утренний понос, начало произведения. С первой же строки градус накала умышленно выкручивается на 100%, а дальше уже по обстоятельствам.

Понравились выражения:

- в этом и есть глубинный смысл – отвинчивать неотвинчиваемое;

- мы с достоинством поведем корабль разума сквозь рифы слабоумия к гавани материального благополучия;

- приоткрывшиеся ему тайны финских рукомойников;

- удивительно сочетались добродушие и мощь ярмарочного медведя с духовным порывом помещика, отравленного демократической блажью;

- лицо его сияло вдохновением и благотворительностью;

- слова сами по себе казались бескорыстными, но в голосе звучала разумная алчность. Я достал кошелек и сразу оплатил будущее молчание. Денег должно было хватить аж на белую горячку включительно;

- красное, словно отсиженное лицо;

- потрусила, покачивая жопой, как авоськой;

- сказал сундучным голосом;

- шла, гримасничая ягодицами;

- жизнерадостная тупость;

- звонкая дрель утреннего уринирования;

- чайки голосили, как обманутые любовники;

- корзины с «похвалой» и «мастурбой»;

- он умер, как и жил – в бессознательном состоянии;

- Святомощенский собор;

- исполком веков;

- черная внучья неблагодарность;