Цена гражданства нееврея в Израиле

Еще раз про депортацию

Порой складывается впечатление, что проблемы русскоязычной общины законсервированы в герметичной банке, в каких хозяйки заготавливают впрок огурцы и помидоры. Вот и «маринуются» уже без малого двадцать лет программы трудоустройства, социальной защиты, строительства жилья. И стиль работы министерства внутренних дел годами остается неизменным.

С Тимуром Стояновым (все подлинные имена упомянутых в статье персонажей хранятся в редакции) случилась неприятность: сломал ногу. А когда гипс сняли, оказалось, что кость срослась неправильно, нужна операция, причем срочная.

Тимур оформлял документы на госпитализацию, когда вдруг услышал: «А ваша медицинская карта не действительна». Служащая подняла на него удивленные глаза и посоветовала: — Постарайтесь поскорее выяснить, в чем причина.

«Поскорее» у Тимура не получилось: операция была назначена на послезавтра. На больничной койке он провел шесть дней. Заплатил за лечение огромную сумму, надеясь, что деньги вернут, когда недоумение разрешится. А в том, что оно разрешится, Тимур не сомневался.

Однако история приняла неожиданный оборот. Адвокат, к которому он обратился в связи с возникшей проблемой, на каком-то этапе направил запрос в МВД. Ответа не последовало. Снова запрос — и опять без результата. Пришлось писать жалобу государственному контролеру. И тут выяснилась поразительная вещь: Стоянов, репатриировавшийся в Израиль в 1995 году, в 1998-м был лишен гражданства. То есть человек работал (Тимур по профессии программист), платил налоги, лечился, приобрел квартиру, участвовал в выборах и даже не догадывался, что нет у него права на проживание в стране.

Внимание госконтролера к персоне Тимура всколыхнуло события девятилетней давности. Сотрудники МВД «проснулись», и 8 июля 2007 года домой к Тимуру явились полицейские. Надели наручники, повезли в аэропорт, чтобы посадить в самолет, и — прощай, Израиль!

Правда, тут возникла заминка. Куда высылать? Стоянов репатриировался из Киева 12 лет назад, его украинский паспорт давно просрочен, следовательно вернуться в Украину не может. Ничего лучше не придумали, как отправить его в… Хабаровск. В этом городе он родился. Правда, увезли Тимура оттуда ребенком, и ни разу за всю жизнь он в Хабаровске не был.

Благодаря усилиям гражданской жены Тимура Алины удалось отсрочить депортацию. Сначала на пять дней, затем до решения окружного суда. Стоянов все это время находился в тюрьме для пересыльных.

Людям, у которых особых проблем с израильской бюрократией никогда не возникало (так уж им повезло), этот сюжет наверняка вызовет недоверие: да не может быть, чтобы просто так человека изгоняли из страны. Значит, у этого Тимура что-то не в порядке…

Обывательское «нет дыма без огня» почти всегда какую-то почву под собой имеет. В данном случае тоже. Сотрудники МВД задним числом усомнились в праве Тимура на репатриацию. Однако сам он об этом не знал. И, ясное дело, не мог ни оправдаться, ни защититься.

Чтобы понять суть проблемы, обратимся к предыстории его репатриации. В 1993 году по туристической визе приехала в Израиль мама Стоянова. В свидетельстве о рождении, выданном еще в далеком 1914 году, ее национальность не была записана. Старая женщина намеревалась здесь доказать свое еврейство. Главным аргументом она считала документ о том, что ее мать, бабушку Тимура, звали Эсфирь Иосифовна Вайнштейн. Однако на чиновников МВД эти красноречивые имя и фамилия не произвели ровным счетом никакого впечатления. Во время очередного визита в министерство Эсфирь хватил удар. Два года она была прикована к постели, а в 1995-м сын приехал ухаживать за больной матерью. Прибыл как полноправный репатриант.

В то время как мать пыталась доказать свое еврейство в Израиле, он, живя в Украине, нашел трех свидетелей, близко знавших его семью и подтвердивших еврейство Тимура по материнской линии. Так что в Израиле никаких вопросов о законности его въезда не возникло.

Что же произошло через три года? Вот рассказ гражданской жены Тимура, Алины, с которой они вместе уже десять лет.

– Как нам стало известно, в 1998 году в МВД поступил донос. Анонимный «доброжелатель» утверждал: никакой Стоянов не еврей, документы предъявил фальшивые. Подняли дело и обнаружили: действительно, в метрике матери Тимура слово «еврейка» странно выделяется, будто что-то подчищали.

Сотрудники министерства утверждают, что тут же Стоянову было отправлено извещение, которым его приглашали явиться для объяснений. Но оно вернулось обратно, не найдя адресата. Тогда Стоянова лишили гражданства. И благополучно забыли о нем на целых девять лет.

Не случись оказия с ногой, не начни он выяснять, почему «пропала» медицинская карта, мог бы еще долго оставаться в счастливом неведенье. Но Тимур «подставился» — и закрутилась карусель.

— Шли недели,— рассказывает Алина,— Тимур находился за решеткой в ожидании депортации, не понимая, в чем провинился перед Израилем.

К счастью, ей удалось найти адвоката, который хорошо знает специфику подобных дел. Был подан иск в БАГАЦ, Тимуру предстояло оставаться под стражей до разбирательства его вопроса. А оно могло состояться через много месяцев или даже через год. Выпустить Стоянова под залог власти отказывались категорически. После длительной борьбы адвокату все же удалось доказать, что нет никаких причин держать его подзащитного под арестом, он не может да и не собирается сбегать из страны.

— Слава Богу,— говорит Алина,— у нас есть хорошие друзья, они помогли собрать сумму залога – 30 тысяч шекелей плюс два гарантийных чека, по 50 тысяч каждый. Тимура на днях выпустили из тюрьмы. Он находится в глубокой депрессии. Конечно, хочется верить, что БАГАЦ во всем объективно разберется и будет выяснено, еврей ли Тимур, внук Эсфири Вайнштейн? И как могло случиться, что исправление в метрике, если таковое имеет место, не обнаружили 12 лет назад? Ведь к пункту «национальность» в МВД всегда относились сверхбдительно. Может, под впечатлением доноса сотрудникам министерства показалось, что в документе были какие-то исправления… А пока суд да дело (в прямом, не переносном, смысле), работу Тимур потерял, наша жизнь нарушена, мы не знаем, что нас ожидает.

Автор статьи не вправе судить, справедливы ли претензии МВД к Тимуру Стоянову. Но легкость, с которой в этом ведомстве лишают гражданства репатриантов, ни чем себя не запятнавших, причем после многих лет проживания в Израиле, вызывает недоумение. Ведь ситуация Тимура не уникальна. И вопрос о том, что процедура лишения гражданства должна быть прозрачной, поднимался множество раз. Однако в деятельности МВД подвижек не заметно. Вне зависимости от того, кто его возглавляет – глубокие консерваторы или продвинутые либералы, находится ли оно под «ШАС–контролем» или «нашим контролем», стандарт на деятельность остается неизменным.

Виктор Петренков, его жена Ирина и их шестилетний сын репатриировались в Израиль из Мурманска в 2000 году. Трудности эмиграции, растерянность мужа, на которого прежде могла во всем опереться, выбили Ирину из колеи. Начались скандалы. Есть такая украинская поговорка: «Як в молу не молотиться, то й в дому колотиться» (Если в мельнице не мелется, то и в семье мира нет).
А тут на пути Ирины появился устроенный человек, оказывавший ей явные знаки внимания. Одним словом, через полгода после репатриации она подала на развод. В Израиле, как известно, развод может тянуться долго, а женщине не терпелось освободиться от опостылевшего мужа. Ей подсказали: дело можно ускорить, если сообщить в МВД, что еще до репатриации супруги начали бракоразводный процесс и не развелись лишь потому, что «благородная» Ирина не хотела помешать выезду русского мужа.

Через некоторое время Виктор получил из МВД письмо, в котором его уведомляли: он должен немедленно покинуть Израиль. Ему предъявили протокол, зафиксировавший его личное признание в том, что отношения с женой практически прервались еще до выезда в Израиль. Но Виктор ни в чем подобном не признавался, под протоколом не было его подписи. Он готов был привести свидетелей, людей, которые знали его и Ирину еще по Мурманску и могут подтвердить: до приезда в Израиль эта пара жила нормально, никто не помышлял о разводе, воспитывали сынишку, строили совместные планы на будущее.

Но в министерстве не собирались заниматься расследованием. Как и в случае Тимура Стоянова, просто аннулировали гражданство, «полученное на основании лжи».

Виктор опротестовал это решение в БАГАЦе. Высший суд справедливости принял решение, мягко говоря, не вполне вразумительное: отложить депортацию Петренкова до изменения обстоятельств.

Что имелось в виду под «изменением обстоятельств», никто не объяснил. Но Виктор успокоился. Время шло, его никто не тревожил, каждый год призывали в милуим, он работал, беспрепятственно ездил за границу по израильскому паспорту.

Так же, как в случае Тимура Стоянова, проблема всплыла неожиданно. В Мурманске умерла мать Виктора. Сын хотел выехать на похороны, и тут выяснилось, что гражданства у него давно нет. Через несколько недель к нему пришли полицейские, как водится, надели наручники и повезли в тюрьму.

— Там мне подсунули на подпись какие-то документы,— рассказывает Виктор,— Хорошо, что я читаю на иврите и смог понять написанное. От меня требовали отказа от всего имущества, нажитого в Израиле, и просьбу вернуть российский паспорт. Если бы подписал, меня тут же посадили бы на самолет. Но я отказался. Тогда меня стали возить по тюрьмам, сначала в Хадеру, потом в Рамле. Тюрьма в Рамле – последняя «станция» перед высылкой.

Временно отсрочить депортацию помогла гарантия, которую выдало руководство завода, где работает Виктор. К чести предприятия, оно активно вступилось за своего сотрудника, что, между прочим, говорит и качествах самого Виктора, профессиональных и человеческих.

Далее события приняли и вовсе неожиданный оборот. Бывшая жена Петренкова написала в МВД покаянное письмо, в котором призналась, что из мести оговорила мужа, а на самом деле никакого бракоразводного процесса в Мурманске не начинали, проблемы в семейной жизни появились уже в Израиле. Поздновато, но заговорила в человеке совесть…

Получив этот документ, в министерстве могли бы и точку поставить. Но нет, бюрократическая машина уже была запущена, давать обратный ход она не собиралась. В общем, дело о депортации Петренкова тянется по сей день.

В таком же подвешенном состоянии, как Тимур и Виктор, пребывают сегодня многие люди. Казалось бы, ведомству, стоящему на страже законов, положено в первую голову соблюдать их. А разве законно без суда и следствия, по одному лишь подозрению или анонимке мстительной супруги изгонять человека из страны?

Этот вопрос я задаю адвокату Рами Крупнику, который уже многие годы занимается вопросами депортации.

— Специфика нашего МВД состоит в том, что ему даны очень большие полномочия. Ни в одной стране мира у чиновников этого ведомства нет таких прав. Но не будем забывать, что ни у одной страны не имеется в юридической практике Закона о возвращении. У нас принято считать, что специалисты из МВД в состоянии правильно оценить любую индивидуальную ситуацию. На деле случаются грубые ошибки. И нужно уметь грамотно их исправлять.

— Что значит «грамотно»? Разве сам факт автоматического лишения гражданства не нарушение прав человека?

— Все зависит от конкретных обстоятельств. Если у МВД есть сомнения в отношении каких-то пунктов биографии репатрианта, а тот злостно уклоняется от объяснений, его могут лишить гражданства на основе административного разбирательства. При этом необходимо подтверждение, что человек получил приглашение явиться в МВД и проигнорировал его.

- Вы допускаете, что Тимура Стоянова не могли разыскать, чтобы вручить извещение?

- Нет, конечно. Он не скрывался, жил нормальной жизнью, найти его было предельно просто. Сотрудники МВД проявили халатность. Точнее, Тимура никто не искал, надеясь, что рано или поздно он сам себя обнаружит. Тогда за него и возьмутся.

- Но это бесчеловечно. Люди устраивают свою жизнь в Израиле, планируют будущее, не зная, что над ними занесен дамоклов меч, что какой-то чиновник уже давно распорядился их судьбой. Как вы считаете, у Тимура Стоянова есть шансы остаться в стране?

— Полагаю, да. Во-первых, он будет доказывать свое еврейство и для этого у него есть основания. Во-вторых, срок, в течение которого можно административным решением лишить гражданства, ограничен. В случае Стоянова он уже истек. Он живет в стране 12 лет, у него десятилетний гражданский брак, он владеет собственностью. То есть автоматической депортации Тимур не подлежит.

- Тем не менее, и с ним, и с Петренковым собирались именно так поступить?

- Оба эти случая будут разбираться в Верховном суде. Подождем его выводов.

- Рами, даже если в отношении Тимура и Виктора законность восторжествует, это не означает, что другие люди не попадут в подобные ситуации. А те, у кого нет возможности нанять адвоката, могут оказаться несправедливо выдворенными из страны. Ведь конкретные чиновники за свои промахи ответственности не несут. Мне известен случай, когда житель Хайфы, узнав, что его собираются депортировать, чуть не свел счеты с жизнью. Человека чудом спасли. А потом выяснилось, что в МВД имели претензии к его однофамильцу — так сказать, ошибочка вышла. Человека восстановили в правах. Но после попытки самоубийства он остался инвалидом. За «ошибочку» никто не ответил. Нет даже возможности узнать, кто из чиновников конкретно ее допустил. Анонимность решений, безнаказанность — разве не благодатная почва для вольного обращения с законом, вынесения субъективных решений?

- Как адвокат, я могу сказать одно: конфликты в цивилизованном государстве решаются в суде. Чем больше будет выигранных дел, тем реальней надежда на то, что ведомство, о котором мы говорим, усовершенствует методы своей работы.

Источник...