Ограды

Главная роль: Дензел Вашингтон

Сюжет. Бывший бейсболист афро-американского происхождения, теперь собирающий мусор с улиц Питтсбурга, изо всех сил старается обеспечить свою семью в Америке 1950-х, где расовый вопрос все еще остается открытым.

Мнение. Драма получилась, история драматичная, факт. Разберёмся же, для кого это была драма и как ловко «развели» зрителей в конце.

Жизнь героя Дензела Вашингтона была нескладной, пока он не обзавёлся собственным углом и семьёй. Но эта история не о трудном жизненном пути Троя Максона, а о его «тучных» годах, периоде стабильности, благополучия и уверенности в завтрашнем дне. Уверенности настолько серьёзной, что он мог себе позволить даже приплод на стороне!..

Главный герой, которого показали зрителям, – деспотичный моральный урод, бесчеловечно поступавший со своими домашними, подавлявший в них личность, заставлявший жить в рабстве его фантомных страхов и условностей, надругавшийся над психикой родных и калечивший их судьбы.

...Зато он весёлый балагур! – поэтому пространно и с подчёркнутым доминированием вынуждал окружающих слушать постоянно несомый им «порожняк». Это честный работяга и человек от сохи, – поэтому сам себе он разрешал напиваться по пятницам и качать права на работе, презирая вероятность увольнения, безработицы и нужды. Это рачительный домовладыка, – поэтому старался огородить свой дом от «угроз извне» и одновременно – пресечь возможность бегства изнутри. Его жизненная философия, – «у мужика должно быть личное пространство», – поэтому ему позволялось ВСЁ, и это всё он компенсировал чувством исполненного долга перед семьёй – полностью отданной жене зарплатой. Полностью, до последнего цента! И он больше никому ничего не должен! Он не должен никого любить, – ведь он отдал всю зарплату!..

Супружеский долг? – всегда готовый мужчина-«вибратор». Не ручной, строптивый, зато свой и – всегда готовый.

Замечательный моральный калека, вполне на уровне персонажей Гоголя, Достоевского или Салтыкова-Щедрина. Жалеем ли мы таких персонажей? Разве для жалости нам их живописали классики художественного слова?.. Конечно, нет! Мы их презираем, мы их высмеиваем, мы ими брезгуем, и они становятся персонажами нарицательными, жупелами и ярлыками. Как пугала для воспитания подрастающих поколений. Чтоб неповадно было, – смотрите, как делать нельзя! Смотрите, и поступайте правильно.

А на другой чаше весов – вечно «трепещущие воскрилиями» домочадцы, задыхающиеся в мрачном туманном мороке домашней тюрьмы, живущие как биороботы, безвольные и бесправные, существующие лишь для реализации планов Хозяина Жизни и не смеющие ни думать, ни рассуждать. Строго, как писал Демьян Бедный: «Стой навытяжку, скотина! Не смей дышать, подлец, при мне!» За любое инакомыслие – надругательство над личностью и загон обратно «в стойло». Словесные розги, шпицрутены и «взгрев на воздусях» – лучшие инструменты для проповеди «божественной» истины. Главная заповедь: Хозяин Жизни всегда прав. Вторая, подобная ей: если Хозяин Жизни не прав, смотри заповедь первую.

Итак, драма в этой киноистории – вовсе не у главного героя, он вне подозрений, у него алиби: он всегда прав, и ему комфортно с этим ощущением по жизни. Драма, – утончённая, изощрённая, надрывная и тягучая, – для его домочадцев. Изощрённость же в том, что даже когда ГГ уже не мог действовать, он всё равно продолжал действовать по инерции, осуществляя подчинение своей воле уже чужими руками. И это – его победа, пронзившая и обуздавшая время!.. Воистину, печальная история.

И хорошо бы, если бы оставили драму драмой, – такой, как она была в течение всего фильма. Это было бы честно и назидательно. Не надо было ничего лакировать и ретушировать, не надо было дешёвых панегириков! Но взяли, и устроили клоунаду с закосом под божественное откровение.

Голливуд крайне падок на розовые слюни, дешёвые эффекты и простые решения. Ради этого он с удовольствием эксплуатирует человеческие эмоции, находящиеся вне рационального, вне рассуждения: чего не сделаешь ради слезинки негритянки?!. И финал этого фильма сделан навязчиво примиряющим: зрителя вместе с участниками этой истории буквально заставили смириться со всем положением дел, жёстко поставив перед фактом, перед видимым свидетельством чуда. Словно перечеркнули разом всё плохое: на драме поставили жирную яркую точку и широко распахнули окна в счастливую новую жизнь... Как же всё просто в Голливуде!

Понятно, что жизнь продолжается, и лучше следовать по ней без кирпича за пазухой. Но я не нахожу причин примирять себя с этим грубым бесчеловечным существом, эгоистично прожившим всю жизнь для себя, любимого. Семейные обязанности – ведь это не только долг по содержанию, но в не меньшей степени необходимость создания и поддержания внутреннего здорового климата, комфортного для всех. Я очень ХОЧУ ВЕРИТЬ в этот финал, добрый, примиряющий, но я в него НЕ ВЕРЮ, потому что это натянутый голливудский хеппи энд, с бутафорским голубем, – прообразом Святого Духа, – и «архангельским трубным гласом». Такой финал я считаю нахальством со стороны автора сценария, потому что он совершенно на протестантский манер ПРЕДОПРЕДЕЛИЛ ТО, КАК зритель должен после всего увиденного относиться к главному герою. Ведь он – избранный! Вот вам справка, удостоверьтесь...

Реально, это нахальство! Зритель в этом случае лишён возможности размышлять и сомневаться, спорить и обсуждать, потому что после просмотра не оставлено вариантов для выбора: ГГ оказался прав и удостоен высшей награды. Фактически – святой жизни человек. Подвижник благочестия! Мученик!!!

В итоге слишком серьёзную проблему зачем-то «разрешили» так искусно и хитро, но одновременно нахально и безальтернативно. Да, фильм получился весьма художественный. Драматичный. Но я считаю, что хвалят его зря, потому что в итоге всё скатилось в банальный примитив.

Особое. Фильм подчёркнуто камерный, напрочь лишённый динамики, в нём практически одна «говорильня» и лишь иногда происходит что-то несущественное: кто-то пришёл-ушёл, кто-то отпилил кусок доски и т.п. Вся «химия» сюжета – в произносимых словах. Драма разворачивается в основном не на экране, а в воображении зрителя – по следам озвученных диалогов. Лишь два-три раза сюжет действительно «происходит» здесь и сейчас, на экране.

Считаю фильм неоправданно долгим. Учитывая, что в нём слишком мало действия, – это просто скучно. Понимаю невозможность передать всё более сжато – это обусловлено особенностью локации, так как большинство сцен сняты на маленьком заднем дворе жилого дома ГГ, и рисовать картину многолетней трагедии приходилось только посредством общения персонажей. Так что фильм придётся по вкусу любителям «погреть уши». А если убрать из диалогов ничего не значащие фрагменты, зачастую даже не создающие никакого настроения, фильм был бы сильно короче.

Странно, что в синопсисе сделали акцент на расовой сегрегации, хотя в сюжете это было затронуто лишь вскользь. И то на словах. Фильм вообще не об этом.

Многие отзывы содержат отсылки к первоисточнику идеи сюжета. Считаю это совершенно излишним, потому что картина является самостоятельным продуктом и должна оцениваться сама по себе.

Вывод. Драма получилась, а выводы делать не из чего. Всепримиряюще-всепрощающая концовка мне не понравилась, потому что это слишком большое упрощение слишком серьёзной проблемы. Философский конфликт отцов и детей не должен решаться так примитивно: прости и забудь, «заживут твои ноженьки, проживёшь как-нибудь». Личный опыт каждого человека уникален, о нём можно рассказать, но им нельзя поделиться, потому что это личный опыт, – его надо ПЕРЕЖИТЬ САМОМУ. А тут мать сыну просто «впарила» свой личный опыт, «скормила».

Зная лучше других о том, как трудно жилось сыну под отцовской крышей, мать поступила с ним просто подло, не по любви, – своими слезами и причитаниями заставив его смириться с необходимостью соблюсти формальность и тем самым в очередной раз загнать себя в ненавистное «прокрустово» отцовское «стойло». Было бы значительно лучше, честней и человечней сказать ему: «Сынок, я тебя не осуждаю, понимаю, как тебе тяжело. Поступай так, как считаешь нужным. Но очень надеюсь, что ты сможешь когда-нибудь его простить». Вот формула настоящей любви! – не давить, не клянчить, не хитрить, а дать мужику возможность самому принять решение и потом самому за него отвечать. Перед собой. Когда-нибудь. Если потребуется...