Агеев Сергей: Одноразовые (Дополнение 2. Персонажи)

Это дополнение к рецензии на книгу.

Персонажи довольно картонные, каждый представляет собой некую функцию, которую он обязан «отрабатывать» на страницах произведения. Люди и в обычной жизни бывают довольно однобокими, но тут однобокость носит тотальный характер. Никто из героев не «развился в высоконравственную личность» (ц), все остались застывшими восковыми фигурами. Да, люди попадают в разные ситуации, достойно с ними справляются, но при этом они остаются теми же самыми, каких-то драматических переоценок происходящего ни у кого не происходит.

Некоторые персонажи присутствуют ради красивой картинки, для придания большей значимости происходящему, или как нарочитая карикатура. Всё это придаёт повествованию искусственную остроту или забавность, поэтому напоминает кино, где слабость сюжета компенсируется «свистелками и перделками», всевозможными костылями и роялями в кустах. Чаще всего герои вступают в непосредственный контакт с нынешними или бывшими «супергероями»: глава клана «однопроцентников», бывший охотник на немецких шпионов, генерал ФСБ, бандит из 90-х и т.д. Дешёвый художественный приём, как простым людям «накинуть очков» за счёт общения с «небожителями». Тут намёк на простую логику: мотоцикл – короткий путь в круг таких людей (хотя это и неочевидно, ведь все совпадения случайны, верно же?)

Остаются открытыми сюжетные линии многих действующих лиц. Зачем-то приоткрывается личная жизнь персонажей, но это часто ничем не заканчивается. От этого ни холодно, ни жарко, как прочитать из сводки малозначительную новость и тут же о ней забыть, – просто потеря времени, заполнение пустоты.

Интересней других Тамбов с сыном. Первый оставляет большой простор для фантазий о его будущих перспективах, второй является условным олицетворением молодого поколения будущих «мудрых» мотоциклистов.

Яркий картонный персонаж – президент мотоклуба. Большая часть остальных – ходячие карикатуры, начиная от разнокалиберных шлюшек, заканчивая еврейской мамой Профессора.

В разговоре с матерью прекрасно «вскрылся» Макс, завершив таким образом о себе картину конченого клинического идиота. А ведь он почти второй по значимости герой повествования!

Война в сказке и в жизни

Автор уделяет существенную часть романа некоторым военным действиям на Ближнем Востоке, в рамках которых можно легко нафантазировать всякого, и бесконечно героизировать никогда не существовавших «участников боевых действий». Агеев и не скрывает в предисловии, что вся эта сюжетная линия – выдумка. Пусть, автор в своём праве. Меня беспокоит другое. Почему во всём произведении ни разу не упомянута тематика идущей уже 3 года СВО, хотя основные действия сюжета происходят как раз в этот период? Никто и никак тут не причастен к этому больному для России вопросу, никаких военных действий нет, поэтому логично, что о них здесь ни слова.

Разумеется, нельзя требовать от автора обязательного включения этой темы, даже краями. На страницах книги кипят страсти обычной гражданской жизни: кто-то кому-то «присунул», кто-то покатался на мотоцикле с девушкой, кто-то записался к врачу... А где-то совсем недалеко идёт НАСТОЯЩАЯ ВОЙНА, где-то здесь же по улицам УЖЕ ходят калеки этой войны, где-то здесь же, за стеной или в соседнем здании, напряжённо работает на победу тыл, – но на страницах данной книги ничего этого нет. Всё точно так же, как в реальной нынешней жизни: кто-то воюет в доступном ему формате, кто-то живёт так, словно ничего не происходит!

При всём этом «седые заслуженные ветераны» из прошлого представлены в романе в полный рост! Настоящие литературные Рембо, которыми хотелось бы гордиться, если бы только они не были такими картонными и безупречно кинематографичными... Без особого труда можно было заменить мифических героев прошлого на более живых героев настоящего, и обогатить повествование пульсацией невыдуманных страстей. Автор мог это сделать, но намеренно уклонился: никакой «политики», тут только про мотоциклы и про любовь, а война здесь – выдуманная красивая картинка.

Дополнения (подробно обо всём):

1. Секс

2. Персонажи

3. Дружба

4. Ложь и ответственность

5. Безопасность и экипировка

6. Свобода

7. «Дикари»

8. Лубок, кино и немцы

9. Техническое исполнение